человека. Он не сдвинулся с места, хотя я несколько раз оглядывалась, чтобы проверить.

Мы появились в холле с такой же стремительностью, с какой одинокий мститель врывался в салун в вестерне шестидесятых годов. Я надеялась, что Мелконогий не разнесет всю больницу в пух и прах, потому что выглядел он так, будто собирался сделать именно это.

– Где ортопедия? – спросил он у опрятно одетой девушки за стойкой регистрации.

– Пожалуйста, возьмите номер и ждите своей очереди, – вежливо и деловито ответила она.

Я быстро пошла к автомату, ловко обогнав нескольких человек, которые только что вошли в здание. Однако Мелконогий не собирался следовать совету администратора.

– Я спрашиваю, где ортопедия и костоправ, записавший вот эту на операцию на бедре, – произнеся это, он указал на меня.

– Чтобы поговорить с врачом, вам нужно записаться на прием, – снова вежливо и деловито сказала администратор. – Ближайшая дата… – она щелкнула что-то на компьютере и посмотрела на экран, – через два месяца.

– Это, сука, служба здравоохранения? – Мелконогий посмотрел на пациентов, собравшихся в холле.

Никто не подхватил эту тему. Вероятно, люди были недовольны тем, что он влез без очереди.

– Как зовут этого твоего костоправа? – Он обратился ко мне.

– Врач Леокадия Маевская, – заговорщицким шепотом ответила я, чтобы на всякий случай не прослыть его сообщницей.

– Она сегодня на работе? – спросил он администратора. – Или только через два месяца?

– Так нельзя. Нужно записаться на прием и ждать.

– Я отведу тебя, – прошептала я Мелконогому, потянув его за рукав.

Он грозно посмотрел на администратора. Затем подошел и смахнул календарь с ее стола. Она испугалась, хотела встать, но сдержалась и всего лишь бросила взгляд в сторону седовласого охранника. Однако тот не собирался вмешиваться.

Я еще сильней потянула Мелконогого за рукав. А то бы он еще что-нибудь с ней сделал.

Он не сопротивлялся. Мы пошли. Я точно знала, в каком кабинете принимает Маевская. За последние пять лет я провела у этой двери много долгих часов. Внутри – едва ли несколько минут.

– Послушай, милый, – начала я, едва переводя дыхание – так мы быстро шли. – Я должна предупредить тебя.

– Не называй меня так, а то плохо будет.

– Эта Маевская… Ты себе даже не представляешь. Я предупреждаю тебя, потому что, возможно, ты с такой женщиной еще не встречался.

– Что ты несешь? Я этой стерве так вставлю, что она тебя прямо на месте прооперирует. Такие шлюшки в задницу меня целуют. Я веревки из них вью. Расслабься.

– Я рас… – Он выглядел очень уверенным. – Неважно. Сам убедишься.

Я привела Мелконогого к кабинету. Он посмотрел на табличку на двери. «Врач травматолог-ортопед Леокадия Маевская».

– Есть какая сука сюда?! – окрикнул он сидящих на стульчиках. Все они отрицательно покачали головой.

Он схватился за ручку и ввалился внутрь. Прямо в пасть льву. Я робко высунулась из-за его спины, чтобы как можно меньше подвергать себя воздействию силы врачихи, но этого все равно было предостаточно. Она стояла напротив окна, через которое пробивались последние лучи послеполуденного солнца. Они освещали ее золотистые вьющиеся волосы, которые теперь, казалось, заполняли всю поверхность окна. Она повернулась, медленно открывая Мелконогому свои совершенные женские изгибы. Она наклонила голову, чтобы посмотреть на него поверх очков, и улыбнулась.

Мелконогий повернулся ко мне и поглядел недовольно:

– Я думал, что это старая карга.

– Вот не хотел слушать, так что теперь сам выпутывайся.

Он посмотрел на нее, а она, может быть, осознанно, а может, и нет, присела на стол. Мелконогий за секунду потерял около пяти сантиметров роста. Из него вышел весь воздух. Все его мышцы ослабли и обмякли.

– Могу я вам помочь? – спросила она теплым голосом.

– Добрый день, – сказал он, стоя смирно, как мальчишка в дверях кабинета директора школы.

Я не видела, что было дальше. Он закрыл дверь перед самым моим носом. Он не хотел, чтобы я видела его поражение. Это и понятно. Мелконогий мог быть опасным и жестоким, он мог кричать и бить, но все это было бесполезно в схватке с Маевской. Не было никого сильнее Маевской. Оставалось только ждать, когда она откроет дверь и вышвырнет его в коридор.

Я присела на стульчик среди других, ожидающих вызова в соседние кабинеты. Мелконогий не появлялся неожиданно долго. Через несколько минут я услышала звук поворачиваемого дверного замка. Она заточила его.

Примерно через четверть часа дверь открылась, и из нее выбежала Маевская. Она поправила халат и юбку, подошла к автомату с водой и выпила стакан воды, а еще один взяла с собой. Она поспешно вернулась в кабинет, снова закрыв за собой дверь. Она не выглядела запуганной или даже нервной. Наоборот. Она казалась цветущей, хотя и раньше выглядела неплохо.

После получаса ожидания дверь открылась, и мой герой наконец вышел, вернее, выкатился. В том состоянии, что я и ожидала. Красный, вспотевший, в заляпанной рубашке. Как после драки.

– Пошли, – бросил он мне.

Я не должна спрашивать о результате. Главное, что мы старались. А уж как вышло? До сих пор ради меня и столько не делали.

– Было тяжело? – спросила я, видя, что он еле идет.

– Очень. Очень тяжело, – ответил он, массируя свою промежность. – У тебя прием через две недели.

Я посмотрела на него с недоверием. Что-то невероятное! Неужели ему удалось?

– Нужно купить лед, – сказал он, направляясь к выходу.

– Она что – ударила тебя? – спросила я взволнованно. – Конечно купим. Я буду прикладывать.

– Спятила? – Он посмотрел на меня так, как будто я сказала что-то очень неуместное. – Мне надо в туалет. Жди здесь.

Мелконогий оставил меня одну во второй раз, но теперь он выглядел так, словно ему было трудно ходить, не то что бегать. Сейчас или никогда! Как только он скрылся за дверью туалета, я бросилась наутек. Возможно, это не был бег на стометровку, но я действительно ускоренно двигалась по длинному коридору к выходу. Ошибиться было невозможно, потому что я шла по стрелкам. Коридор изгибался, и даже если бы Мелконогий вышел из туалета, он бы не знал, где я, черт возьми, нахожусь. Хорошего понемножку. Я немного замедлила шаг, потому что мое далекое от идеального бедро обязательно должно было дать о себе знать, усложняя мне жизнь. Возможно, оно решило служить верой и правдой своему благодетелю, спасителю, который перенес дату операции. Я действительно не представляла, как ему это удалось. Но хотя любопытство снедало меня, инстинкт самосохранения оказался сильнее. По крайней мере, до сих пор.

– Внимание! Слушайте все, – донесся до меня издалека голос Мелконогого. – Минуту назад здесь была старушка. У нее деменция,